Звучала гитара вдали...

 Звучала гитара вдали...
Слетая со струн ее, звуки
По воздуху плавно текли,
Исполнены неги и муки.

Кто знает: томила ль тоска,
Безумная ль страсть волновала
Того, чья так стройно рука
Со струн эти звуки срывала.

Но сердце из груди рвалось
Им встречу и билося шибко:
В тех звуках и запах был роз,
И слезы дрожали с улыбкой.

То слышался ропот, то вздох,
И грудь замирала, тоскуя,
Как будто в тот миг ее жег
Незримый огонь поцелуя.

И было душе так легко,
Так много в ней грез пробуждалось
О том, что от ней далеко,
Что к сердцу когда-то ласкалось.

Дрожало сиянье луны
Сквозь ветви развесистой липы,
И были так жизнью полны
Все темные сердца изгибы.

А звуки всё тише текли,
Волшебные чудные звуки,
И гасли, теряясь вдали,
Исполненны неги и муки.

 Николай  Порфирьевич  Греков родился в 1807 (а по другим данным в 1810)
году  в Москве. О его жизни - кто были его родители, где он учился, круг его
знакомых и т. д. - мы почти ничего не знаем. В 50-60-е годы Греков жил почти
безвыездно  в  своем  имении  в  Ефремовском уезде Тульской губернии.

О, не забуду я тех дней очарованья,
Тех пламенных ночей, исполненных и мук,
И грез несбыточных, и пылкого желанья,
Когда мне душу жгло очей твоих сиянье
И трепет возбуждал мне милой речи звук!
Как высказаться вся душа моя хотела!
Но, как ребенок, я робел перед тобой,
И речь моя в устах и гасла, и немела...
Нет, нет, не знаешь ты, как страсть моя кипела,
Как я блаженствовал и как страдал порой;
Я помню: всё цвело; был май; весны любовник,
Пел соловей всю ночь в саду, где так темно.
О, в молодой душе он многих грез виновник!
Он влек меня туда, где расцветал шиповник,
Бросая тень в твое открытое окно.
И видел я не раз в те дни, как расплеталась
Коса волнистая; как с белого плеча
Сорочка белая нечаянно спускалась;
Как тень мне милая мелькала и скрывалась
И гаснула потом горевшая свеча...